Футболки прикольные футболки.интернет магазин

Автор: Zululkis

Не тот ли морячок, который глаз с тебя не сводил? Ты телефон то оставь на всякий случай. Мало ли. Я продиктовала дяде Федору телефон, и он отключился. Я бы тебя все равно не выпустил. Я хочу быть с тобой. Он поднял меня на руки и понес в комнату. Я не сопротивлялась, я не хотела сопротивляться. И его взмокший от желания затылок всегда оказывался у меня под рукой, как священная птица Ибис под рукой бога Тога Древнеегипетский бог мудрости. Но я услышала только то, что давно хотела услышать о себе ни в чем не будет всей правды до конца. Бедный Митяй, все самые невероятные истории уже придуманы, все роли сыграны, все амплуа перепутаны, все может закончиться гораздо раньше, чем ты думаешь.

Я бил себя по животу, по ногам, по рукам, как будто это что то могло изменить. Я не хотел жить. А все остальные ржали, всем остальным было весело.

Я сбежал, и в метро прочел про родителей, про то, что они погибли в автокатастрофе, я говорил тебе. Я все равно знал, знал, что я их сын. И тогда я взбунтовался, я решил измениться, я больше ничего так не хотел, я подыхал, но заставлял себя бегать кросс. Ты не знаешь, что такое ничего не жрать неделями, а потом позволять себе два дня брюссельской капусты.

Мы ведь ровесники, да? Я же вижу, я же чувствую, как пахнет кожа. Но почему, почему? Ты как будто хочешь скрыть его, ты как будто не хочешь иметь с ним ничего общего, ты как будто бросила его на произвол судьбы, и оно медленно умирает. Да, да, все правильно, Митяй, все больше, чем правильно, все именно так, я сама говорю себе об этом каждый день. Я знаю. Я хочу рассказать тебе. Я никогда и никому об этом не рассказывал. Поцелуй меня, пожалуйста. Я поцеловала его, и впервые за последние двенадцать часов это был целомудренный и легкий поцелуй. Я их просто боготворил. Они были такие красивые, настоящие люди Возрождения, это отец так говорил. И моя старшая сестра, она тоже была удивительная красавица, она занималась спортивной гимнастикой, мама ее тренировала. Красивая семья красивых людей, был только один урод, жутко толстый, такой толстый, что до четырнадцати лет просидел дома, потому что все его дразнили, все его ненавидели.